Пролог
Нар-Шаддаа — Луна контрабандистов. Рай для преступников всех мастей и просто идеальное место для лишённых каких-либо намёков на совесть и мораль взрослых, знающих как ходить по головам, ища путь наверх — к лучшей жизни. А также прекрасный спутник Нал-Хатты для циничных личностей, заботящихся только о личных интересах и собственной безопасности. Мир, где каждый сам за себя или за того, кто лучше платит. По злой иронии Нар-Шаддаа нередко сравнивается с Корусантом. Хотя ничего общего, кроме типа строения планеты или в данном случае луны под названием экуменополис — планета-город, между ними и нет. В то время как галактическая столица, в основном застроена сверкающими апартаментами и лёгкими воздушными эстакадами, на поверхности Нар-Шаддаа стоят ветшающие, жмущиеся друг к другу грязные города. Да, здесь даже приспособившимся к такой жизни и взявшим за правило, что честным путём ничего не добьёшься взрослым, бывает нелегко. А о детях рождающихся и живущих там вообще ничего не говорят. Однако же, они там есть. Всегда существовало две основные версии, почему о них предпочитают молчать. По первой говорилось, что судьба их так незавидна, что даже самый прожжённый негодяй содрогнётся при мысли об этом, возможно, вспомнив своё детство. По второй речь шла о том, что дети здесь слишком рано становятся взрослыми, осознают, что иначе не выжить. Детские порывы к чести и благородству резко обрубаются жестокой рукой неприветливой действительности, и приходится принимать её суровые правила.
«А может ли всё быть не так, хоть для кого-нибудь?» — задумалась одна маленькая девочка, смущённо и испуганно прячась за спинами родителей от оценивающего взгляда красноглазого незнакомца, задавшего им шокирующий для неё вопрос:
— Какая у вас милая девочка. Не продаётся?
— Это наш ребёнок, так что даже не смей рассматривать её как товар, Абелтор! — не со злом, но строго и серьёзно предупредил отец неизвестного ей мужчину, шагнув в его сторону и тем самым прикрывая дочь.
— Вот именно, я личность! — поддакнула малышка, ставя руки в бока и тем самым отстаивая свои права. Защита отца придала ей смелости и уверенности.
— Нет? — несколько игриво переспросил чисс у людей и поджал губы, проигнорировав слова ребёнка.
— Что ж, жаль это слышать. Уверен, я мог бы воспитать и обучить её жизни лучше вас, а вы могли получить за это ресурсы, — тут же наигранно нахмурился он и, демонстративно развернувшись, зашагал прочь.
— А как этого урода полностью зовут? — внезапно поинтересовалась Айлин у родителей. Она слышала, что у представителей этого вида какие-то заумные и сложно произносимые имена. Но детское любопытство заставляло девочку интересоваться всем сложным и непонятным. Тем не менее эмоциональности в данном вопросе не теряла, и совершенно не стеснялась заслуженного на её взгляд отношения к конкретному индивиду.
— Это довольно сложно, — призадумался мужчина, как бы лучше объяснить это своему чаду. Да и сама неожиданность вопроса застала его врасплох. — Боюсь, я не смогу его точно воспроизвести, он давно произносил своё полное имя. Но звучало оно как-то так: Квабе’лто’ритсуин или что-то такое.
— Айлин, доченька, надеюсь, ты не считаешь всю его расу уродами? — чуть-настороженно, но от того не менее заботливо поинтересовалась мать, не желая воспитать в дочери ксенофоба.
— Я не видела других, но этот мне не нравится. Я ему не вещь! — честно призналась Айлин в своих ощущениях.
— Да, хочу добавить, — подключился и отец к возникшей теме разговора.
— Такое поведение ничем не оправдать, но у меня есть объяснение. Я слышал, он был изгнан, так что жизнь его потрепала. Абелтор может выглядеть гордым и высокомерным, но из-за уклада чиссов, ему тяжело далась адаптация под новые условия жизни. Хотя, вполне вероятно, он горд тем, что сумел преодолеть это испытание. И, возможно, именно поэтому думает, что может и других учить жизни, — пояснил кареглазый шатен в общих чертах, чтобы не запутать малышку.
— Ты прав, милый, — продолжила белокурая женщина.
— Как бы ни была тяжела судьба, каждый сам выбирает, как поступить и до какого уровня позволить себе опуститься, — обратила она свою ласковую улыбку и не менее ласковый взгляд зелёных глаз одновременно к мужу и дочери. — Так что не стоит ему сожалеть. Он таков не от суровой жизни, а от того каким позволяет себе быть.
«Да, у меня всё не так плохо», — мысленно ответила девочка с каштановыми хвостиками на собственный вопрос, улыбнувшись, матери в ответ. Она сумела это сделать на основе произошедшего разговора, получив лишнее подтверждение родительской любви, и отразила это ответной любовью в своих зелёно-карих глазах.
***
В тот день не произошло больше ничего знаменательного, а на следующий Айлин Старлайт отпросилась у родителей погулять с соседским мальчиком — забраком по имени Квен. Они ничего не имели против, так как это совсем недалеко, и она не будет одна. К тому же уже давно дружили семьями на почве схожести мировоззрений, как одни из редких здесь семей, что не лишены не только пороков, но и какой-никакой совести.
— Квен! — окликнула девочка забрака, что немногим старше её. Она мгновенно узнала его, как только заметила. Эту симметричную россыпь из десятка мелких рожек, едва проглядывающих через чёрный как ночь волосяной покров на голове ни с чем было не спутать.
Смуглый мальчик с татуировками чуть более тёмного оттенка, чем его кожа, на лице обернулся на зовущий его знакомый своим звоном голосок и радостно улыбнулся с весёлым блеском в сапфировых глазах. После чего ответил:
— Айлин, привет!
Дети весь день играли во всевозможные игры. И к вечеру, когда, наконец, устали. Точнее Старлайт устала первой о чём, тяжело дыша, и сообщила другу:
— Ну, всё, Квен, я больше не могу, — сообщив о том, что выдохлась, девочка уселась на низком металлическом ограждении.
Забрак из семьи Ѝрден, чтущей наследие иридонийских предков лишь усмехнулся и задумчиво сел рядом. Он в свои семь лет уже смирился с тем, что люди, на фоне его расы менее выносливы. Причём всегда думал именно об этой причине её быстрого на его фоне утомления, а не о половой принадлежности. Возможно, будь они одной расы, мог бы всё списать и на этот фактор. Но этого уже никак не проверить.
— Квен, а как ты думаешь, что такое космос и вселенная? — удивила его девочка своим внезапным и на первый взгляд глупым вопросом.
— Ну, я имела в виду, ты что-нибудь чувствуешь, при мыслях об этих словах? — постаралась она объяснить конкретнее, о чём спрашивает, чтобы получить ответ не из энциклопедии, который уже давно ей известен, а исходящий от сердец и души друга.
— Хм, — призадумался Квен, наконец, правильно поняв вопрос подруги. — Думая об этом, я ощущаю холод, пустоту и темноту, и в то же время это кажется интересным, меня тянет туда.
— Интересно, — усмехнулась в ответ девочка. — А я в первую очередь вспоминаю свет бесконечного количества звёзд. И, кажется, если найду свою путеводную звезду, не потеряюсь в космосе даже без голокарты. И думаю, они горят так ярко как раз потому, что находятся в темноте.
— Ладно, — забрак не нашёлся, что на это ответить, поэтому некоторое время оставался задумчивым. Из-за этого в воздухе повисла неловкая тишина. И это в свою очередь послужило причиной сменить тему. — Тебе не пора домой? Родители не будут волноваться?
При мысли о родителях Айлин слезла с ограждения, и её бросило в дрожь от странного и незнакомого внутреннего холода, ощущаемого едва ли не физически.
— Айлин, что такое? — мальчик удивился и старался понять, что происходит. — Что? Мы уже загулялись, и родители тебя накажут?
— Я, я… не знаю, — еле выговорила встревоженная Старлайт.
— Мне страшно. Проводи меня, пожалуйста, — обратила она к нему умоляющий взгляд.
— Что это ты вдруг? Вроде никогда не боялась возвращаться одна, — скептически отнёсся он к просьбе подруги.
— Ну, прошу тебя, только в этот раз, — принялась девочка уговаривать его.
— Я сама сейчас чувствую холод и пустоту, но ничего не понимаю, — призналась она, продолжая дрожать от страха.
— Хм, хорошо, — согласился Ирден, хотя и скорчил гримасу неудовольствия.
Вскоре они пришли на место. До двери в дом оставалось пройти буквально несколько шагов. Но тревога не думала покидать Айлин и свет в окнах почему-то не горел. Квен хотел уйти, сославшись на то, что свою миссию уже выполнил, но заметив, что подруге совсем не стало спокойнее, снова несколько раздражённо поинтересовался:
— Что теперь? Мы ведь уже пришли, я могу идти?
— Постой! — снова взглянула она на него с мольбой во взоре, по-прежнему боясь остаться одной.
— Давай зайдём вместе, — предложила Старлайт.
— Хорошо, идём, — вновь согласился забрак, на сей раз, уже закатив глаза.
Дети вошли внутрь, и в доме включилось освещение. Но они, как и прежде, никого и ничего подозрительного не услышали.
— Мама, папа, — негромко, но так как обычно родители слышат, звала Айлин.
Вот только никто не отзывался. Но уровню тревоги уже было некуда расти. Поэтому девочка осторожно продвигалась по помещениям, с чётким намерением: отыскать родных. Квен же, следовал за ней из опасений за неё.
Её родители обнаружились лежащими на полу в одной из комнат. Айлин не сразу поняла, что здесь случилось и потому бросилась к ним со взором полным ужаса и непонимания.
— Мама! Папа! — теперь она кричала громко и отчаянно, бессильно пытаясь их расшевелить. Но они не отзывались.
— Айлин, — обратился к ней друг, выглядывая из-за её плеча. И сам на миг отшатнулся от увиденного. Судя по характерным прожжённым дыркам в теле, их застрелили из бластеров, но девочка словно игнорировала очевидное. Квен не был уверен, что сумеет её утешить, но ему самому закололо сердца от наблюдения за её страданиями.
— Уходим! — твёрдо произнёс мальчик, без всякой задней мысли взяв на себя ответственность за судьбу несчастной подруги. И взял её за руку.
— Но мои родители! Они… они, — Айлин не могла подобрать слов, но отказываясь верить в случившееся, упорно продолжала считать, что они ещё придут в себя.
— Они мертвы, — закончил забрак суровой правдой.
— Нет! Не говори так! — закричала на него девочка с мокрыми от слёз глазами и щеками.
На что Квен лишь прижал её к груди, позволяя той плакать сколько угодно. И всё же не обошёлся без утешающих слов и попытки увести её отсюда.
— Айлин, не волнуйся, я рядом. Обещаю, я всегда буду рядом с тобой.
— А теперь, пойдём ко мне домой? — предложил Ирден, спустя время, видя, что его подруга постепенно успокаивается.
Айлин нашла в себе силы только на то, чтобы кивнуть. Она не была уверена, что родители лучшего друга примут её с распростёртыми объятиями и позволят остаться у них жить, даже на птичьих правах. Но не могла придумать ничего лучше, чем согласиться на предложение Квена. И они направили свои стопы к дому семьи Ирден.
Отредактировано Юлиана Старфилд (2024-11-08 12:40:17)
